Интервью

Беседы с Карлосом Кастанедой

Перевод Л. Руддат
Кармина Форт Мадрид, 1990

 

< начало / продолжение / конец >

Воспоминания о доне Хуане

Приезд индейцев ограничил свободу Кастанеды. Это были двое мужчин и одна женщина, которые, как и он, были учениками дона Хуана.
И теперь вы должны о них заботиться? спросила я.
Да, это так, потому что они видят в нем Нагваля, пояснила Флоринда, указав на Кастанеду.
Я предложил им записаться в вечернюю школу, чтобы изучить английский и другие предметы и получить хоть какоенибудь образование, бросил Кастанеда упавшим голосом.
Но они хотят сразу же приступить к практической стороне магии, в унисон добавила Флоринда.
Они предложили работать на меня: водить машину, варить, гладить мои брюки. Но я объяснил им, что мне не нужен ни шофер, ни прислуга. Глупые индейцы! воскликнул он.
Почему дон Хуан настаивал на академическом образовании своих учеников? спросила я.
Потому что интеллект единственное, что дает защиту против неизбежных нападок неизвестного и против страха перед ним. Интеллект единственное, что дает магу утешение. Страсти и чувства не могут успокоить мага. Только интеллект спасает его.
У Кастанеды и Флоринды это требование было воплощено в действительность. Еще одна женщина из их группы готовилась в настоящее время к защите докторской диссертации по истории в университете.
Как повлиял дон Хуан на твои интересы и склонности? спросила я Кастанеду.
Мои отношения с доном Хуаном ни в коей степени не заставили меня забыть о том, что меня тогда интересовало.
Я чувствую себя и сегодня точно так же привязанным к академическому миру, как и тогда, когда я делал в нем свои первые шаги, убежденно ответил он.
Без сомнения, ему было больно, когда после вызванной его книгами полемики многие коллеги назвали его обманщиком и вычеркнули его из этого мира, к которому, по его словам, он и сегодня чувствует себя привязанным. Безусловно, Харольд Гарфинкель был не только его ментором, но и дал ему защиту и утешение, когда университеты и публикации лишили его благословения официальной антропологии. Карлос ушел слишком далеко по своему неортодоксальному пути. Он вспомнил, что это было для него нелегкое время.
В определенный момент моего обучения у дона Хуана у меня началась ужасная депрессия. Меня заполнили страх, печаль и мысли о самоубийстве. Тогда дон Хуан предупредил меня, что такие мысли это уловки разума, чтобы таким путем удержать полный контроль. Воля, напротив, является голосом тела.
Без сомнения, ему понадобилось также немало времени, чтобы пережить отсутствие своего учителя, который родился в 1891 году и умер, по словам Кастанеды, в 1973. Вместо "умер" Кастанеда использовал другое слово, обозначающее исчезновение дона Хуана.
Ты говоришь, что дон Хуан ушел в 1973 году. В каком месяце?
В июне, сообщил он.
Ты знал о том, что это произойдет?
Он совершенно точно назвал момент, когда он хотел уйти.
Как это произошло?
Окруженный своими магами, он вдруг превратился в свет и исчез, точно так же, как и другие, ответил он с выражением удивления и поднял вверх обе руки.
А донья Флоринда?
Точно так же! воскликнул он. Она так же исчезла со своей группой, они тоже превратились в свет. Но сначала она и ее маги отдали Флоринде все их украшения и предметы силы.
Они отдали мне свои цепочки и браслеты, живо перебила его Флоринда, и иные предметы, которые они использовали.
Она поспешила уверить, что речь идет не о драгоценностях, а об объектах силы. Это особое наследство, казалось, подтверждает, что Флоринда Доннер была продолжательницей дела доньи Флоринды, спутницы дона Хуана.
Кастанеда ехал по району, застроенному виллами, по окаймленной деревьями улице, где дома были полускрыты растительностью. Потом он остановился на углу улицы. Мы находились в Вествуде. Флорида и я попрощались. Я не знала, увижу ли я ее еще когданибудь. Когда она уже открыла дверцу машины, ей чтото вспомнилось, и она сказала:
Завтра мы дадим тебе книги. Она имела в виду тома, которые обещал мне Кастанеда. Сейчас мне некогда их искать, я должна позаботиться об индейцах, извинилась она.
Твою книгу мы тоже подарим? спросил Кастанеда, ожидая ее согласия. Флоринда скромно кивнула. Затем она вышла и пошла по газону к дому. Она еще раз повернулась и помахала рукой. Прежде чем она скрылась, мы с Карлосом уехали.
Я должна была еще раз спросить его об обстоятельствах ухода дона Хуана.
Таким образом, он просто исчез?
Да, он поменял области и теперь более недостижим, подтвердил он.
Как повлиял на тебя его уход?
В одной из книг Кастанеда описывает чувство необыкновенной пустоты; и возможно, это чувство не прошло до сих пор.
Единственным утешением для меня является то, что теперь дон Хуан свободен, ответил он с оттенком тоски в голосе, хотя он иной раз и выражал сомнение, что это ему удастся.
Я переменила тему и спросила его о времени, вспоминать которое ему, несомненно, было приятнее:
Каково было твое отношение к нему?
Дон Хуан даже приезжал в ЛосАнджелес.
Говорил ли он поанглийски?
Его английский был безупречен. Он был индейцем из Аризоны, жил в племени юма, пояснил он немного нетерпеливо, заметив мое сомнение. Он владел многими языками, на которых говорят индейцы, и еще испанским.
Как он выглядел?
Он был очень элегантным, высоким и худым. Он носил шелковые рубашки и заказывал себе костюмы у мастера;
часто потешался надо мной, что я покупаю себе одежду в магазине.
В конце твоей первой книги ты пишешь, что в 1965 году по собственному желанию прервал учение. Почему?
Я не отказался от учения, поправил он меня. Я просто сделал паузу. Дон Хуан дал мне много информации для левой стороны, и она должна была улечься.
Кастанеда пояснял в своих книгах, что обучение для правой стороны относится к повседневному сознанию, в то время как левостороннее требует состояния повышенного осознания. Дон Хуан вызывал это состояние у своего неподготовленного ученика, сильно ударяя его в область лопаток. Возможно, четыре года обучения привели Карлоса в 1965 году на грань физической перегрузки и послужили причиной прерывания учебы. В начале своей второй книги он извиняется перед доном Хуаном за преждевременное прерывание процесса обучения, который казался ему угрожающим. До того, а также позже, дон Хуан давал ему психоделики, чего он не делал с другими учениками.

Почему ты единственный должен был принимать растения Силы?
Я был столь ужасно конкретен... и ему не удавалось вывести меня из этого состояния. Вследствие этого он должен был предпринять попытку подойти с другой стороны, прибегнуть к помощи галлюцинаций, которые я не был в состоянии объяснить и которые поколебали мою рациональность.
Непосредственным следствием была паника. Но, как обычно, он полностью оправдывал дона Хуана и принимал всю ответственность на себя. Так сказал он в интервью Сэму Кину, которое было опубликовано в начале семидесятых годов в "Psychology Today".
Дон Хуан применял психотропные растения только в середине моего ученичества, потому что я был столь упрям и глуп... Я настаивал на своей картине мира, как будто это была абсолютная истина. Психоделики расшатывали мою догматическую уверенность, но в отместку я должен был заплатить высокую цену: мое тело ослабело, и понадобилось четыре месяца, чтобы я пришел в норму. Я испытывал ужасный страх и бессилие. Если бы я вел себя как воин и принял всю ответственность на себя, это избавило бы меня от всего этого.
Кастанеда, чей интерес к шаманизму пробудил один из его профессоров, уже не раз заявлял, что в то время, когда он познакомился с доном Хуаном, он собирал информацию о применении лекарственных растений. Единственным его намерением было написать небольшую работу, которая должна была облегчить ему участие в одном из заключительных учебных мероприятий по антропологии. И его единственной целью было стать профессором. В отношении других психоделиков, которые были широко распространены в шестидесятых годах, он заверил:
Я никогда не принимал ЛСД. Но в каком состоянии духа находился Кастанеда в то время?
"Когда я познакомился с доном Хуаном, вспоминает он в вышеуказанном интервью Сэму Кину, у меня было очень мало личной силы. Я вел очень эксцентричную жизнь, внешне был агрессивным и взбалмошным, но внутри неуверенным и нерешительным. Как и большинство интеллектуалов, я чувствовал себя защищенным, хотя в действительности не был привязан ни к чему. Я постоянно думал о самом себе и вел бесконечные диалоги с самим собой. Этот внутренний диалог прекращался очень редко".
Я ухватилась за эту тему:
Дон Хуан утверждал, что для того, чтобы действительно хорошо думать, надо прекратить думать?
Да, нужно оставить мир привычных мыслей, потому что они предлагают только самоподтверждение. Магяки был уверен, что, только остановив внутренний диалог, ученик может надеяться на то, что на него снизойдет Дух. Одновременно он жаловался, что никто не хочет идти по пути свободы.
Как ты считаешь, это страх потерять нормальное состояние сознания удерживает нас от остановки внутреннего диалога?
Когда этот страх преодолен, открывается щель к свободе и прекращается концентрация на собственной важности и на самом себе.
Дон Хуан также позволил нам понять, как человек отказывается от безмолвного знания в пользу рационального мира. Космические силы и безмолвное знание открывают перед нами мир, полный демонов, в то время как рациональность успокаивает нас. Но в наше время повседневный мир уже не приносит нам успокоения. Дон Хуан уверял, что надо вернуться назад, к безмолвному знанию, и на этот раз без страха, потому что мы принесем из ада, в который мы опустились, очень важный трофей разум.
Если имеются иные аспекты реальности, то нужно быть совершенно особенным человеком, чтобы их воспринимать?
У людей есть глубинная предрасположенность к магии, а разум означает гандикап, фору.
Почему?
Повседневный мир обладает столь необычной властью, что не дает нам никакого выхода. Нас обучают с раннего возраста вращаться вокруг собственного "я", личности, и даже не вокруг всего человеческого существа, а только вокруг социальной личности. Такая зависимость не оставляет иного выхода.
Это справедливо для всех людей?
Годы, которые мы проводим, занимаясь этой деятельностью, глушат в нас магическое, и тогда остается только личное "я" со всеми его глупостями.
Дон Хуан упрекал тебя, что ты маскируешь свое самодовольство под независимость, и заметил, что чувство собственной важности представляет собой другую сторону жалости к самому себе.
Это состояние можно еще обозначить как состояние необычайной лени, и оно, очевидно, присуще нам всем. Из него возникают наши идеи о личной свободе, потому что в действительности никто не может стать нам слишком близким. Таким образом, мы замыкаемся в нашей целостности, которая на самом деле является только плодом нашего воображения и представляет собой в действительности барьер, стоящий на нашем пути к свободе, заключил он резким тоном.
Дон Хуан занимался неделанием, которое известно также из даосизма, и Кастанеда коротко рассказал об этом.
Интересуешься ли ты другими восточными философиями или дисциплинами? спросила я.
Я изучаю кунгфу, ответил он.
А, так вот почему ты в такой хорошей форме!
Естественно, я в хорошей форме! Я занимаюсь этим ежедневно, подтвердил он.
От Флоринды я узнала, что Кастанеда не только делает кунгфу, но и является Мастером в этом искусстве.
Несколько месяцев спустя я обнаружила посвящение в его седьмой книге "Огонь изнутри": "Я хочу выразить мое удивление и мою благодарность необыкновенному учителю, X. И. Ли, который помог мне вновь восстановить мою энергию и показал мне другой путь к полноте жизни и хорошему самочувствию". Был ли этот Ли тот Мастер, который обучал его кунгфу?
От разговора о борьбе кунгфу мы перешли к йоге, одной из самых распространенных и самых подверженных мистификациям дисциплин. Кастанеда рассказал, что однажды в Калифорнии он был приглашен в один из самых комфортабельных центров йоги.
Меня усадили рядом с гуру. Я не знал, о чем я должен говорить. Время от времени он поглядывал на меня и выдавал комментарии примерно такого рода: "А Вам нравится Калифорния?" он захохотал и продолжал: Когда я попрощался, он обрызгал меня некоторого рода святой водой, которая изготовлялась из мочи их религиозного вождя, потому что все, что выходило из его тела, тоже считалось святым.
Уж если мы заговорили об этом, как ты относишься к теории реинкарнации?
Она ему не особенно нравилась, и он высказал свое недоверие очень жестко:
Дон Хуан сосчитал, что только за последние две тысячи лет каждый из нас имел примерно 20 миллионов предков:
четверо дедушек и бабушек, восемь прадедушек и прабабушек и т. д. Самомнение людей позволяет им думать, что они лучше животных. Недаром столь большое разочарование вызвало то, что у людей, точно так же как у обезьян, зародыш проходит во время беременности через все фазы развития животного мира. И что у обезьян эти фазы развиваются даже быстрее, чем у людей, заключил он рассерженно, и я решила больше не говорить на эту тему.
Каждый ортодоксальный материалист охотно подпишется под тем, что только что сказал Кастанеда. Однако существовало все же одно противоречие, так как Кастанеда одновременно признавал, что индивидуум после своей смерти (или "ухода") может перемещаться в другое место ("поменять области и стать недостижимым"). Кроме того, он все время говорил о доне Хуане в настоящем времени и желал ему счастья в его нынешнем состоянии ("единственное, что меня утешает, это то, что дон Хуан свободен"), хотя эта обнадеживающая возможность и не может быть достигнута каждым ("хотя он иногда и сомневался в том, что сумеет ее достичь"). С этой точки зрения он верил в освобождение избранных, которое основывалось на сохранении уникальности индивидуума.
Ортодоксальный материалист вряд ли может даже представить, что после исчезновения физического тела остается энергия, которая несет в себе все сознание ушедшего индивидуума, и эта энергия исследует другие миры в поисках свободы. Согласно толтекскому учению, представленному в книгах Кастанеды, Орел, символ Духа или космических сил, либо проглатывает кандидатов на достижение свободы, либо пропускает их.
Кастанеда сказал также:
Дух безупречен, и маг стремится подражать этой безупречности.
Согласно его пояснениям, не каждый человек может превратиться в мага, а только тот, кто рожден с "особой морфологией светящегося кокона и имеет соответствующие интеллектуальные силы, которые делают возможным чистое понимание, что, в свою очередь, защищает от нападок неизвестного",
В таком случае. Дух подвержен сменам настроения и наделяет одних людей соответствующими способностями, необходимыми на пути к свободе, а других лишает? Есть одна хорошая цитата у Эйнштейна: "Бог не играет в кости". Было бы очень неуютно, если бы он делал это с людьми и предоставлял их судьбу воле случая: маг или "пустышка".
Ты много раз говорил об энергии и пояснял, что мы плохо ее используем. Что ты имеешь в виду?
Очень жаль, что энергию, которую можно было бы применить на Пути воина, отдают страстям и таким образом теряют.
Но, судя по анекдоту о белокуром гомике, ты тоже нередко впустую растрачивал свою энергию. Что заставило тебя изменить свое поведение?
Дон Хуан говорил мне, что все мы приходим в мир с определенным количеством энергии, которое зависит от условий нашего зачатия и рождения. Если половой акт был скучным, без оргазма, тогда у ребенка совсем мало энергии. В качестве примера он привел свой собственный случай: Моей матери было пятнадцать лет. Половой акт с моим отцом они совершили за дверью. Она даже не успела возбудиться. Поэтому дон Хуан предупреждал меня не растрачивать мою сексуальную энергию. Сексуальный акт, продолжал он поучающим тоном, имеет необыкновенное значение. Он требует очень большого количества энергии, которая, собственно, предназначена для воспроизводства. Ее нельзя использовать столь банальным способом.
Он указал также на другой аспект, имеющий отношение к размножению.
Ребенок существует за счет нашей энергии. В светящемся коконе можно видеть ровно столько темных пятен, сколько детей у человека. Если мы боимся, что с нашими детьми чтото случится, мы, собственно, беспокоимся об энергии, которую мы им дали. Нельзя обнимать своих детей спереди, потому что при этом мы их ослабляем, так как у нас есть неосознанное стремление вернуть назад энергию, чтобы снова стать полноценными.
Передача энергии касается только женщин?
Нет, действие одинаково как у женщин, так и у мужчин.
Когда Кастанеда спросил дона Хуана, могут ли женщины быть воинами, тот ответил:
"Конечно, могут, и они имеют даже лучшие, чем мужчины, предпосылки для пути воина. Возможно, мужчины менее способны к сопротивлению. Но я бы сказал, что женщины везде и во всем имеют небольшое преимущество".
Эта тема очень интересовала меня, поэтому я продолжала спрашивать дальше.
Женщина более подвижна, пояснил Кастанеда, потому что ей с момента рождения приходится быть гибкой. Она является объектом на службе у мужчины и его прихотей. Когда она становится сексуальным объектом, она обретает подвижность. Положение рабыни делает ее необходимой, но препятствует тому, чтобы она ставила себе иные, далеко идущие цели, которые могут служить предметом настойчивого стремления мужчины.
Итак, Кастанеда приписывал женщинам меньшую решительность при достижении духовных целей, чем мужчинам, хотя в своих книгах он с уважением и любовью писал о Кэрол, женщинеНагваль, с которой он некоторое время делил руководство группой и которую описал как очень решительную и замечательную женщину. По его же словам, донья Флоринда не только завершила посвящение некоторых учеников дона Хуана, но имела также свою собственную группу и заботилась до своего ухода и о группе Кастанеды. С другой стороны, та необычная позиция, которую занимала в этом маленьком обществе Флоринда Доинер, доказывала, что дискриминации женщин в линии мага дона Хуана не было, а дон Хуан уверял, что эту линию можно проследить назад от сегодняшнего дня до древних видящих.
Между тем Кастанеда уже припарковался возле моего дома. Мы остались сидеть в автомобиле, продолжая разговор. Поскольку до сих пор речь шла в первую очередь о трансцендентальных способностях дона Хуана, Кастанеда решил, что настала подходящая минута рассказать мне пару анекдотов, в которых на первый план выступала хитрость его учителя.
Когда я путешествовал с доном Хуаном по пустыне или в горах и изза усилий выдержать его темп уже едва мог дышать, я просил его время от времени остановиться, чтобы я мог закурить сигарету. В то время как я делал пару затяжек и мог наконец вновь дышать, дон Хуан потешался надо мной. Я был в столь прочном плену у этого порока, что выкуривал по три пачки в день.
Однажды он объявил мне, весело продолжал Кастанеда, что мы отправимся примерно на десять дней в пустыню, и посоветовал захватить достаточное количество сигарет, потому что мы пойдем в необитаемую местность. Он даже добавил, что я должен их хорошенько упаковать, чтобы койоты не погрызли их ночью. Итак, я тщательно завернул в фольгу тридцать или даже сорок пачек. Ночью мы спали под открытым небом, и когда я встал, то обнаружил, что мои сигареты исчезли. Дон Хуан высказал предположение, что койоты утащили сумку с пачками, но что мы, конечно же, скоро найдем ее под какимнибудь кустом в окрестностях. Мы искали на протяжении нескольких часов, но так и не нашли. Я становился все более и более нервным и чувствовал ужасную потребность закурить. Когда дон Хуан заметил мое состояние, он решил пойти в деревню, которая должна была находиться неподалеку, чтобы посмотреть, можно ли там купить табак. Но там не было магазина. Мы оставили это местечко, и через некоторое время дон Хуан остановился, чтобы определить, где мы находимся.
"Если мы пройдем примерно 800 миль на Север, мы придем в Соединенные Штаты; если мы отправимся на Запад, то достигнем Тихого океана; на Востоке Мексиканский залив и на Юге город Мехико".
Ох, как я разозлился, вспоминал Кастанеда со смехом. Дон Хуан снова двинулся, но каждые две минуты останавливался и осматривал окрестности. Я думал при этом:
"Этот глупый индеец не знает, где мы находимся. Этот старикашка снова ошибся..." Так прошло немало дней, пока дон Хуан снова смог ориентироваться на местности и мы
нашли дорогу к его дому. Но у меня уже не было потребности курить. Позже я установил, что мы все время бродили по кругу. С тех пор, признался Кастанеда, я ношу рубашки без карманов, чтобы не вспоминать о том, что у меня там всегда находилась пачка сигарет. На самом деле и сейчас "левая сторона" рубашки наполняет меня некоторой ностальгией.
Он расхохотался. Да, без сомнения, дон Хуан применял драконовские методы, что видно и из книг Кастанеды.
Почему дон Хуан заявлял, что сегодня, более чем когда бы то ни было, человек должен учиться находить дорогу к самому себе, к внутренней сущности? Это потому, что человек достиг более высокой ступени в интеллектуальном развитии?
Куда там! воскликнул он. Причина в том, что мы банкроты. Мы находимся, продолжал он озабоченно, в центре борьбы сверхмощных сил, которые грозят покончить с человечеством. Они уже пробили отверстие в озоновом слое. Думаешь, они будут эту дыру штопать? Станут ли они использовать свои огромные защитные силы, чтобы вновь восстановить Землю? Да, заключил он с убеждением, сегодня более чем когда бы то ни было человек нуждается в помощи магии.
По прошествии нескольких минут он спросил, который час. Было шесть часов.
Я должен идти. Я позвоню тебе позже, чтобы сказать, когда мы встретимся завтра.
Ты знаешь, что я улетаю послезавтра, напомнила я.
Не беспокойся, мы встретимся до обеда, и я принесу тебе книги, успокоил он меня.

Путешествия

Я|, просматривала свои записи, чтобы определить, каких | вопросов мы еще не коснулись и какие аспекты требовали уточнения. Скоро мне стало ясно> что с Кастанедой было почти невозможно концентрироваться на какойто одной теме долгое время. Можно сказать, что он постоянно смешивал грешное с праведным, потому что он прыгал с темы на тему, от самой настоящей серьезности мгновенно переходил к анекдотам. Поэтому я попыталась както упорядочить полученную от него информацию по темам.
Я полностью согласилась с характеристикой, которую давали ему другие: он был интеллигентным, симпатичным и очень живым. И однако после ухода дона Хуана эта уверенность и жажда жизни, которые он демонстрировал сегодня, пошатнулись. Из того, что он мне рассказал, я заключила, что последующие годы были для него трудными, и хотя он чувствовал облегчение оттого, что его учитель достиг свободы, оставалось и чувство одиночества. Это чувство заставило его искать людей с похожими интересами, так как было невозможно найти замену дону Хуану и его группе.
После того как дон Хуан ушел, вспоминал он, не называя, однако, точной даты, я решил совершить кругосветное путешествие. Я был повсюду, знакомился со всеми, кто объявлял себя посвященным, однако не нашел никого, с кем бы стоило познакомиться поближе.
Ты не нашел никого? спросила я, не веря своим ушам.
По крайней мере, я не нашел никого, с кем бы я сам захотел поближе познакомиться, повторил он.
Но ведь есть, конечно, и другие люди, и не только в Азии, наследнице многих древних традиций, но даже и в Европе...
Что есть в Испании? пренебрежительно перебил он и сам ответил на свой вопрос: Испанцы! Что есть в Италии? Итальянцы!
И Кастанеда возвратился назад в Америку, туда, где он, как латиноамериканец, познал, повидимому, на собственном опыте и расовую дискриминацию, что следует из одного его комментария, сделанного во время еды, когда он рассматривал меня и Флоринду:
Для вас все проще, ведь вы европейцы. Очень неожиданное заявление, ведь он всегда подчеркивал свое западное образование. Но это впечатление подтверждает и Анеис Нин, которая записала в своем дневнике:
"Дина привела к обеду Кастанеду. Восхитительный человек, смесь примитивных и академических элементов. Он отрицает, что в нем течет индейская кровь. Чувствуется, что он шизофреничен и раздвоен".
Но он неравнодушен к Европе, несмотря ни на что.
Флоринда и я часто ездим туда, особенно в Италию, с довольной улыбкой признался он.
В конце концов, один из его дедушек был итальянцем.
Вы ездите в какойто определенный город?
Нам очень нравится Рим. Приезжая туда, мы всегда навещаем Феллини, который является нашим другом. Я говорю ему: "В твоем возрасте тебе бы пора оставить страсти, не растрачивай свою энергию, интересуйся другими вопросами". Но он не воспринимает мои слова всерьез, говорит, что он не сможет жить, если он не влюблен.
Вы встречаетесь всегда только в Риме?
Нет, мы видимся и в ЛосАнджелесе. Однажды он пришел ко мне с одним римским юношей, потому что путешествие было для него скучным и он хотел, как он выразился, наслаждаться во время путешествия красотой.
Вы говорите с ним поитальянски? спросила я его, вспомнив его замечание о том, что он учился в Милане.
Мой итальянский очень скуден, признался он. Я им недостаточно владею, чтобы чувствовать тонкости языка. С Феллини мы говорим поанглийски.
Федерико Феллини заявил в 1989 году, что в 1985 он отправился в ЛосАнджелес, имея намерение снять фильм о доне Хуане. Кастанеда согласился сопровождать его в Мексику, но потом изменил свое решение. Феллини со всей своей съемочной группой отправился в Мексику, и из этой истории получилась комедия под названием "Путешествие в Тулум".
В 1980 году Кастанеда был в Испании и посетил Мадрид и другие города. Самые впечатляющие воспоминания остались у него от празднеств, во время которых он наблюдал поразившее его поведение людей.
Вечером они все становились сумасшедшими! вспоминал он с восхищением, имея в виду их совершенно неортодоксальное поведение и сексуальные наклонности. Но, как уверяли меня хозяева, на следующий день они вновь становились вполне нормальными и превращались в серьезных служащих бюро с галстуком и дипломатом.
Воспоминания об этих людях лежали в основе часто повторяемой им шутки, когда он с испанским акцентом и высокомерным видом пародировал свое собственное представление, причём наделяя себя благородным титулом:
Дон Карлос дель Балле де ла Херрадура.
Какое впечатление осталось у тебя от Испании?
В Испании очень сложное общество, сказал он, подумав немного. Я заметил там большое социальное напряжение.
Был ты там позже?
Да, в 1985 году, когда ушла донья Флоринда, мы решили отправиться на некоторое время путешествовать. Мы не знали куда. У нас была лишь потребность уехать.
Группа, которую возглавляла донья Флоринда, по его словам, исчезла. Те же, кто принимал его за Нагваля, поехали с ним в аэропорт.
И у вас не было ни плана, ни цели?
Нет! В аэропорту мы спросили, какой первый самолет летит за границу. Девушка в окошке информации спросила: "Куда?" Мы отвечали, что это не имеет значения. Она была поражена и сказала нам, что первый рейс идет в Южную Корею, но мы уже не успеем на него. Я спросил, куда отправляется следующий самолет, и она ответила, что в Хельсинки. Мы тут же купили билеты и сели в самолет.
И вы полетели в Хельсинки?
Да. Когда мы туда прибыли, там было ужасно холодно, смеясь, вспоминал он.
И вы оставались там продолжительное время?
Мы проехали всю Скандинавию, пока нам не надоел холод и мы решили поискать теплые края. Наконец мы прибыли в Барселону.
Карлос рассказал, что в этом городе он впервые почувствовал колющие боли, которые оказались грыжей. Он считал, что повреждение было вызвано резким движением, которое он сделал в момент исчезновения доньи Флоринды. Состояние ухудшалось, и он решил подвергнуть себя операции.
Хирург пояснил мне, что я, по всей вероятности, не перенесу операции. И он попросил меня проявить понимание к той сложной ситуации, в которой он окажется, если я умру во время операции: в случае моей смерти ему придется заполнять целый ряд бумажек, и каждую в шести экземплярах.
С ироническим смехом он пояснил, что те сложности, которые он мог бы доставить врачу, умри он в Испании, заставили его срочно вернуться в Соединенные Штаты и искать подходящую больницу.
Медбрат, негр, который стриг мне волосы на лобке, спросил меня: "Что у тебя?" Я ответил: "Грыжа". А он возразил: "Это больше похоже на рак".
Когда он это рассказал, он засмеялся так, что слезы выступили у него на глазах. Он вытер глаза и досказал историю до конца.
Когда я был уже в операционном зале, помощник хирурга, молодой гомик, успокаивающе сказал мне, подхватив меня сзади, чтобы уложить на операционный стол: "Не бойся, это вообще не больно".
То, как он рассказывал об этом случае, превращало все происшедшее в забавную комедию, даже если иногда он немного и переигрывал. Говоря об этом, он вспомнил слова дона Хуана:
Болезнь это проявление дисгармонии между телом и окружающим миром. Тело это наше осознание, и его надо содержать в безупречности.
Я думаю, что ежедневные занятия кунгфу имели своей целью достижение этой гармонии. Флоринда тоже занималась борьбой. В своей книге она пишет, что долгие годы занималась каратэ и даже показывала индейцам в джунглях свое умение.
Кастанеда и Флоринда частенько путешествовали, иногда просто ради удовольствия, а иногда в связи с публикацией их книг. Однако этой возможности менять место своего обитания способствует и весь их образ жизни. Как мне пришлось самой убедиться в начале моих поисков, они очень часто меняли своих агентов. Если другие проявляли слишком большое любопытство к его жизни, то вполне логично, что он предпочитал сам улаживать свои дела особенность, которая требовала, чтобы он лично знал своих издателей. Помимо пребывания в Италии и других странах Европы, Кастанеда по неизвестным мне причинам не только долгое время жил в других странах, но и отказывался на это время от некоторых своих обычных занятий. Например, в связи с темой перевода его книг на испанский язык, он рассказал, что три года жил в Гватемале и мог там лично контролировать качество переводов.
В начале октября, через пять недель после нашей встречи, Карлос и Флоринда собирались отправиться в Аргентину. И они очень удивили меня, когда сказали, что, возможно, посетят меня в Испании. Естественно, они не назвали при этом никакого конкретного срока в точном соответствии с их привычками. Они еще могут приехать. Однако очень сложно предсказать чтото в жизни Кастанеды заранее, во всяком случае, если верить его словам, сказанным Сэму Кину:
"Я живу в ЛосАнджелесе и открыл тут способ, как я могу использовать этот мир, чтобы удовлетворить мои потребности. Жизнь без привычек в мире привычек это большой вызов, но это возможно. Я вспоминаю, что раньше был человеком привычек, но я начал в 1965 году бороться с рутиной. Я писал во время тихих ночных часов, и я спал и ел, только когда чувствовал в этом потребность. Я уже отказался от очень многих моих привычек и скоро стану для самого себя непредсказуемым и ошеломляющим".
Дать объяснения этой свободе передвижения, которой он хотел для себя и которую он воплотил на практике, он не считал необходимым точно так же, как и своим внезапным отказам от заблаговременно запланированных встреч. Эта особенность бросилась мне в глаза еще при разговоре с Барбарой Робинсон, когда он отказался выступить с докладом, если срок будет назначен более чем за один день. Поэтому не удивительно его высказывание об одном ученом, на чьем докладе в Соединенных Штатах он присутствовал;
Ученый уверял, что он внес дату этого доклада в свою .записную книжку еще в предыдущем октябре. Представь себе, какая важность!
Он произнес последнее слово голосом, полным сарказма. И потом продолжал, раздумывая, как бы обращаясь к самому себе:
Планировать за целый год, даже не зная, будем ли мы через год живы! Какая глупость! казалось, он поражен таким принуждением, которое притом еще и добровольно берут на себя.
Времена, когда Кастанеда был связан точными академическими учебными планами, давно прошли. Достаточные финансовые средства и интеллектуальная независимость позволяют ему воздерживаться от такой деятельности, которая не соответствует его собственным интересам. Казалось, только индейцы из Соноры своим поведением ограничивают его свободу действий. По его реакции можно было заключить, что это его сердит.
В понедельник Флоринда позвонила мне около девяти часов вечера.
Мы не можем прийти завтра. Индейцы из Соноры хотят сновидеть, сказала она упавшим голосом, которым она уже несколько раз говорила, подчеркивая настойчивость индейцев. Она спросила меня, знаю ли я, что значит сновидеть. Я подтвердила, поскольку читала об этом в книгах Кастанеды. Но я не хотела более говорить об этом, так как не владела темой. В этом отношении я была более осторожна с Флориндой, чем с Кастанедой. Несколькими часами позже Карлос рассказал мне о своей практике сновидения, которой в группе занимались ежедневно.
Он заедет за тобой в три часа и привезет тебе книги, объявила Флоринда. В этот момент мне пришло в голову, что она ни по телефону, ни в его присутствии ни разу не назвала его ни Карлос, ни Кастанеда. Она употребляла только личные местоимения, в то время как Кастанеда очень часто использовал ее имя разве что имя дона Хуана звучало чаще.
А ты не придешь? немного разочарованно спросила я.
Нет, я не могу оставить индейцев.
Если мы вдруг забудем во время интервью и моих предотъездных хлопот, я попыталась оправдать свой вопрос, можешь ли ты дать мне сейчас твой адрес, или я получу его завтра от него?
Нет, записывай сейчас, потому что он, конечно же, забудет.
Таким заявлением Флоринда заметно развенчала Нагваля. Она продиктовала мне почтовый адрес, однако не была уверена, что правильно сказала мне номер почтового ящика и попросила немного подождать, пока она удостоверится. Было похоже, что она очень редко пользуется этим адресом. Она вернулась, подтвердила номер, который я записала, и пояснила, что почтовый ящик снят на ее имя. Да, непросто было добраться до самого Кастанеды!
Мы попрощались. Я поблагодарила ее за все, и она пожелала мне счастливого пути. Мы сказали друг другу" что встретимся в Мадриде. Я вспомнила, что Кастанеда санкционировал намерение Флоринды дать мне их общий адрес словами "Ты мне напишешь, и я тебе позвоню". И, хотя Флоринда координировала наши встречи в эти дни, из чего я заключила, что он не любит звонить по телефону, все же именно он позвонил в первый раз, поэтому я не сомневалась, что он выполнит свое обещание. Но, с другой стороны, мое впечатление о нем было неоднозначным, и я не могла забыть его недвусмысленное предупреждение: "Скоро я стану непредсказуемым, даже для себя самого..."
Позже я узнала, что некоторые из его издателей в Европе, получив его личный телефонный номер, часто звонили ему в ЛосАнджелес и вели с ним долгие переговоры. И вдруг все контакты оборвались, и никто не мог найти этому никакого объяснения. По тому номеру, что они получили от Кастанеды, их уверяли, что не знают тех, кто жили здесь раньше, и понятия не имеют, что делать с огромным количеством поступающих писем и телеграмм. В этот момент я чувствовала себя неспокойно. На следующий день у меня была назначена встреча с Карлосом, чтобы продолжить наш разговор, однако наше знакомство не было продолжено, и не потому, что он бесследно исчез, как это он нередко делал при других обстоятельствах, а потому, что я уезжала.
Человек подстраивает свои способности к окружению, в котором он существует. Для дона Хуана домом были пустыня и горы, он мог использовать по своему усмотрению флору и фауну и дурачиться, как ему вздумается. Кастанеда был горожанином и прекрасно знал западное общество. Он мог оставаться при своем мнении, удовлетворять свои потребности и заметать в конце концов следы. Но для этого ему пришлось потрудиться. Были времена, когда его очень ранили нападки толпы клеветников.
По его книгам можно понять, что Мексика была для него далеко не просто местом для туристических путешествий. Там чувствовалась связь с миром магии, который был надеждой для многих североамериканцев, желающих открыть нечто большее, чем удобства их общества потребления. Другие, напротив, видели ущемление их представлений о ценностях и даже основ религии, которые основывались на чувстве экономического и духовного превосходства над своим южным соседом. В центре этих устремлений находился Карлос Кастанеда, символизирующий другую культуру и вызвавший своими заявлениями широкий спектр реакций от возмущения до энтузиазма. Распри устилали его путь, и, даже не имея такого намерения, он принудил ученый мир занять по отношению к нему определенную позицию.
Существовал ли дон Хуан в действительности? Было ли все только обманом? Кто был и откуда родом этот человек, пошатнувший антропологию в самих ее основах и давший крылья силе воображения бесчисленного количества людей?

Под чужим именем

Точно в три часа Кастанеда представился в приемной, и я спустилась к нему. Он, улыбаясь, приветствовал меня. Когда мы вышли, я непроизвольно поискала глазами коричневый автомобиль, но вновь увидела автомобиль для сельской местности. Вероятно, он использовал большой автомобиль только в том случае, если пассажиров было много. Когда мы уселись, он несколько мгновений раздумывал, а потом спросил громким голосом, как будто разговаривал сам с собой;
И куда же мы направимся?
Поскольку у него было совсем немного времени в связи с приездом индейцев, я предложила не ездить далеко, а просто пересечь улицу и продолжить интервью на набережной. В ответ он напомнил мне историю с тремя индейцами,
которые когдато подсели к нему там на скамью. Тронувшись с места, он предложил:
Поедем в парк, где мы были вчера? Это очень приятное место. Там спокойно.
Поездка продолжалась долго, и, хотя я намеревалась сразу приступить к вопросам, он начал рассказывать мне анекдоты и случаи из жизни, которые не были мне известны ни по статьям о нем, ни по интервью, которые он давал. Возможно, все эти события произошли уже в то время, когда он "ушел в подполье" под чужим именем. Может быть, под впечатлением философии дона Хуана он решил удовольствоваться в общественной жизни самой скромной ролью и таким образом хотел защитить свою личную жизнь. Было не такто просто стереть личную историю, если одновременно оставляешь следы, по которым она может быть реконструирована. Но теперь для него настало более спокойное время, и, казалось, он даже находил удовольствие в том, чтобы разделить эту радость с другими.
Долгие годы, вспоминал он, я легально жил под именем Джой Кортес. На это имя у меня были водительские права, страховка, в общем, все документы.
Он не стал углубляться в причины такого изменения жизни, хотя можно предположить, что его популярность стала для него слишком тяжелым грузом. Он превратился в миф, преследуемый читателями, которым хотелось стать его учениками, и журналистами. Некоторые люди даже обвиняли его в том, что после прочтения его книг сделались наркоманами. Его исчезновение подкрепило слухи о его предположительной смерти. Лишь очень немногие знали о "рождении" Джоя Кортеса, личности, восстановившей демографическое равновесие и позволившей Кастанеде продолжать свой путь.
Я расскажу тебе одну историю, объявил он. Очевидно, я должен был тогда выдержать очередной экзамен. Донья Флоринда сказала мне, что этого требует Дух. Я решил поработать поваром в Аризоне, в одном очень расистском городе, добавил он. Я представился в одном ресторане, и меня спросили, умею ли я eggcooking. Представь себе: варить яйца! Он засмеялся над своим переводом. Поскольку я не умел "варить яйца", я пошел на три месяца в ученики и в конце концов нашел работу в качестве шефповара в кафетерии. Там работала официанткой одна девушка, которая помешалась на том, чтобы познакомиться с Кастанедой. Я спрашивал ее: "Ну скажи мне, зачем тебе знакомиться с этим идиотом?" Девушка возмутилась, но терпеливо ответила: "Ты ничего не понимаешь, Джой. Ты слишком необразован".
Карлос расхохотался. Он еще и сегодня наслаждался этим перевоплощением.
Однажды жарким летним днем возле кафетерия остановился очень дорогой белый автомобиль, лимузин или чтото подобное. В нем сидел мужчина и писал чтото в свою записную книжку. И девушка сразу решила: "Ну кто еще может сидеть при такой жаре в автомобиле и чтото писать? Только Кастанеда!" И она подошла к автомобилю и хотела заговорить с мужчиной.
Знаешь, что сделал мужчина? спросил он сконфуженно. Он прогнал ее прочь и закричал вслед: "Fuck you!" Он сказал это помексикански: "Vete al carajo!" Как и при других историях, он хохотал, пока у него не выступили слезы на глазах. Он вытер глаза и продолжил рассказ:
У девушки были на глазах слезы, когда она вернулась. Она разрыдалась, вспоминал он наполовину нежно, наполовину садистски. Она была убеждена, что он прогнал ее только потому, что она была толстая. И она обнимала меня и жаловалась на свою внешность, в то время как я пытался ее успокоить и сказал: "Он дурак, не принимай все это близко к сердцу".
Сказал ли ты ей, кто ты был на самом деле? спросила я.
Я не мог, ответил он.
И как все это закончилось?
Через некоторое время донья Флоринда решила, что Дух освобождает меня от этого экзамена. Я хотел было остаться еще на несколько дней, пока они не найдут мне замену, но донья Флоринда пояснила, что никто не ждал меня, когда я пришел, и поэтому нет ничего страшного, если я исчезну, не предупредив. И я ушел. И та девушка, заключил он, и не подозревала, что находилась в объятьях Кастанеды.
Он сказал это не так, как если бы он был донжуаном, но в том смысле, что девушка могла бы успокоить свою страсть, даже если она этого и не осознавала. Эта история показалась мне скорее разрывающей сердце, чем гротескной, и я подозреваю, что эта девушка если она вдруг случайно прочитает эти строки будет чувствовать себя удовлетворенной или осмеянной, если у нее нет чувства юмора. В пограничных городах Аризоны искали Кастанедумага и не могли его обнаружить в личности простого повара. Однако Кастанеда, если верить другим версиям, использовал свою известность и мог быть истинным донжуаном.
Однажды я вошел в здание, где размещалось бюро моего адвоката, и встретил молодую женщину, которая выходила с расстроенным выражением лица. В бюро адвокат спросил меня: "Видел ли ты женщину, что только что вышла?" "Да, ответил я, она прошла мимо меня и казалась очень расстроенной". "Она приходила, чтобы отыскать тебя, потому что, говорит она, ты переспал с ней, пообещав за это ввести ее в мир магии, и не сдержал свое обещание".
Кастанеда был серьезен, рассказывая об этом.
Я пояснил моему адвокату, что видел эту женщину впервые в жизни. Вдруг она вернулась назад, и адвокат спросил ее, указывая на меня: "Вы знаете этого человека?" Женщина ответила, что никогда меня не видела, и тогда он сказал: "Позвольте представить: Карлос Кастанеда". Ктото переспал с нею, выдав себя за меня.
Другие похожие истории только подтверждают подозрение, что этот случай был далеко не единственным. Во время нашей встречи он рассказал следующее:
Мне и моим друзьям доставляло удовольствие немного попроказничать.
К тому времени он уже сказал мне, что у него нет друзей. Я предполагаю, что его отношения с друзьями изменились с тех пор, как он стал известным автором. Об этом говорит и следующий эпизод:
Мы вели дневник, куда записывали, что больше всего злит наших знакомых. Однажды вечером мы посетили психиатра, который ненавидел, если его посещали без предупреждения. Хотя было уже одиннадцать часов вечера, нам не удалось рассердить его, потому что как раз в этот день он устроил праздник и дом был полон гостей. Когда он меня увидел, он потребовал: "Пойдем скорее, я хочу тебе коекого представить".
Это был мужчина, вспоминал далее Кастанеда, высокий, с приятной внешностью, одетый в белый костюм. Он занимался тем, что подписывал в этот момент мои книги, как будто он был их автором. Психиатр представил нас друг другу меня под чужим именем и затем оставил нас одних. Мужчина начал спрашивать меня, читал ли я его книги? Я ответил, что читал все.
Кастанеда повторил вопрос представительным тоном, а ответ весьма скромным.
"И вы поняли, о чем в них идет речь?" продолжал этот мужчина. "Да, думаю, что понял", отвечал Кастанеда, еще более впечатляюще представив этот разговор, когда он указал на меня пальцем. Он вот так направил на меня палец, пояснил он рассерженно.
Вероятно, чтобы представить все еще более драматически, он повторил все вопросы, щелкнув в конце языком, как будто производил выстрел, и сделал движение указательным пальцем, будто он нажал на курок пистолета. Однако у него хватило сил быть вежливым и сказать лжецу: "Был
очень рад познакомиться с вами, господин Кастанеда". И этот мифоман поправил его: "Доктор Кастанеда".
Доктор Кастанеда не рассказал мне конца этой истории, но, похоже, он позволил обманщику и далее наслаждаться этой ночью славы.
Я представила, какие конфликты это могло означать для него, если кто угодно мог выдать себя за него например, для того, чтобы соблазнить женщину, как в том случае, когда молодая женщина была бессовестно обманута; или чтобы представить себя в такой манере, которая была совершенно чужда Кастанеде, как тот мужчина, что высокомерно надписывал его книги. В этом случае риск был той ценой, которую ему приходилось платить за свою анонимность.
Долгие годы он скрывался под чужим именем. Он не только изменил свое имя, но и внешность. Сегодня он может вполне свободно передвигаться, потому что существует очень мало людей, которые могут его узнать. У других остались лишь воспоминания о том, как он выглядел много лет назад. Он читал доклады, выступал с лекциями, время от времени давал интервью. Он не хотел прятаться, но не хотел и быть узнаваемым повсюду, хотя он и не мог избежать того, что время от времени один из его студентов тайком вытаскивал фотоаппарат и делал пару снимков.
Когда Кастанеда ушел в подполье, он оставил свободным место для всевозможных наглых выходок той части общества, которая идентифицирует себя со знаменитостями вплоть до парадоксов. Как он мне рассказывал, другие выдавали себя за него не только для того, чтобы соблазнять женщин или купаться в лучах славы, подписывая его книги, но и для финансовых предприятий.
Есть люди, которые присылают моему издательству гостиничные и ресторанные счета, утверждая, что это мои. Но мое издательство никогда не платит, потому что они знают, что я никогда так не поступаю.
Но, похоже, недоступность, которую обеспечивает ему анонимность, перевешивает все эти сложности.
Другой анекдот, который он рассказал мне днем ранее в парке, куда мы и сейчас направлялись, относился к прошлому и пояснял причины, по которым он столь часто менял своих агентов. Один агент, который некоторое время представлял его интересы, неожиданно преподнес ему сюрприз.
Он получил предложение, что мне заплатят миллион долларов, если я выступлю на телевидении с рекламой кредитных карточек.
Это было бы для него совершенно несложно:
Мне нужно было только сказать: "Хелло! Меня зовут Карлос Кастанеда, и я тоже использую эту карточку"...
Он назвал имя, известное всему миру, и при этом сделал движение рукой, будто он вытаскивает из внутреннего кармана пиджака кредитную карточку и держит ее, довольно улыбаясь, перед воображаемой камерой, роль которой в этот момент исполняла я.
И что ты сделал? спросила я.
Договор был уже у него в бюро, все было готово к подписи. Когда я ему объяснил, что я не делаю таких вещей, он впал в отчаяние, вспоминал он. Он рвал на себе волосы.
Кастанеда произнес это не в переносном смысле, а действительно изобразил движения, как будто он рвет на себе волосы.
Но это же ясно, бросила Флоринда, представь себе, бедный парень потерял сто тысяч долларов своего гонорара за посредничество!
Имя агента, который стал в этот день беднее, чем рассчитывал, они мне не назвали. Конечно, он не забудет имя Кастанеды. Похоже, эти отношения не закончились добром. Разочарование агента в своем "не понимающем выгоды" клиенте с его отказом было, вероятно, столь же велико, как и разочарование Кастанеды непониманием агента: он потратил годы, чтобы стать незаметным, чтобы проникать в другие миры и оставлять их, как ласка... Он отказывался фотографироваться для прессы, даже изменил свое имя... а его
агент хочет ни больше ни меньше, чтобы он появился на экране телевизора перед всей Америкой!
В иных случаях, о которых он тоже рассказывал в предыдущий день, ему удавалось вызвать разочарование только своим присутствием, ничего не предпринимая.
Меня пригласили на одну вечеринку, вспоминал он. Еще у порога я услышал, что ктото говорит обо мне в очень хвалебных выражениях. Этот человек заявил, что я посвятил мою жизнь тысячелетней культуре индейцев и их духовным практикам, и представлял меня как героя и защитника презираемых индейцев. Но, когда я вошел, этот человек был так разочарован моей внешностью, что перестал замечать меня и за весь вечер не сказал мне ни одного слова.
Не принимай это слишком серьезно, перебила его Флоринда, это не соответствует действительности. Я думаю, что тот человек совсем подругому рассказывает об этом случае.
Нет, нет, подчеркнул Кастанеда, он не хотел со мной говорить, поскольку был разочарован. Возможно, они ожидают высокого, с благородной осанкой мужчину...
Но Флоринда осталась при своем мнении и отрицательно покачала головой. Чтобы еще более доказать свою точку зрения, Кастанеда рассказал следующий случай:
Однажды я шел по территории Калифорнийского университета. Вдруг один студент, который знал меня в лицо, крикнул девушке, с которой он только что распрощался:
"Эй, вон идет Карлос Кастанеда!" Девушка повернулась, смерила меня взглядом и ответила парню: "Ну и шуточки же у тебя!" Кастанеда залился смехом.
Несомненно, тема его внешности имела для него некоторое значение. Не только потому, что он сам жаловался на свою внешность. Когда он говорил о Флоринде Доннер, он описал ее как маленькую и уродливую. Хотя он и шутил, но предметом шутки была внешность. Когда он говорил о другой женщине, с которой он был тесно связан ранее и в некоторой степени и поныне, он прежде всего подчеркнул ее красоту. Несколько раз в разговоре он связывал высокий рост с достоинством и величием. Возможно, его внешность действительно является недостатком в мире стереотипов, где внешнее проявление ценится более, чем внутренняя сущность. Однако, судя по возражению Флоринды, на Кастанеду, похоже, влияет чужое мнение. Возможно, он до сих пор работает над задачей, поставленной перед ним доном Хуаном.
Однажды, рассказывал он в день нашего знакомства, дон Хуан попросил меня записать все то, что мне не нравится во мне самом. После долгого размышления я составил длинный список моих недостатков, как, например, при этом в его голосе зазвучали морализаторские нотки, "Он не заботится о других", "Он очень упрям"... Когда я показал написанное дону Хуану, он расхохотался и сказал: Что за глупость! Тебе не нравится, что ты уродлив! Что ты маленького роста и уродлив!
Возможно, он до сих пор продолжает бороться против маленькой части своего эго, которую дон Хуан оставил нетронутой, потому что его время было ограничено.
Джой Кортес был для Карлоса Кастанеды своего рода передышкой. Он использовал все полученные привилегии и одновременно избежал неприятного состояния быть знаменитостью. Ему не нужно было ни искать предлогов, чтобы удерживаться вдали от нежелаемых обязательств, ни беспокоиться о том, какое впечатление он производит на людей, ни защищать себя от нахальных и фанатичных личностей. И, если разобраться, он наслаждался анонимностью, позицией, имеющей множество преимуществ по отношению к остальным людям в мире.

Однажды я отправился в гости к одному моему другу, вспоминал он, на юг Аризоны, почти на границу.
В пути он познакомился с мужчиной и женщиной, которые направлялись туда же, и они разговорились.
Подойдя к дому, они вошли в него, а я остался в саду и стал сажать деревья. Через некоторое время они вышли
наружу, и мой друг, увидев, чем я занимаюсь, закричал мне поиспански: "Я же тебе говорил, что ты не так должен делать!" Я отвечал, тоже на испанском, он имитировал голос необразованного чернорабочего: "Но ведь я делаю точно так, как вы мне сказали!" "Я тебе приказал перенести эту землю в другое место", ругался мой приятель, в то время как я на коленях, с испачканными руками и склоненной головой защищал мою работу перед предполагаемым хозяином. Сцена показалась гостям немного грубой, и они поспешно попрощались. "Знаешь, кто были эти люди?" спросил он насмешливым тоном.
Нет.
Они представляли одну телевизионную компанию, ответил он торжествующе, и причиной их визита к моему другу были поиски Кастанеды.
Необходимость превратилась в игру. Ситуации, которых он мог избежать или устранить и без какихнибудь трюков, служили ему возможностью проверить собственные способности и следовать избранной линии поведения в одиночку или вместе с друзьями. Скрыть свою личность от тех, кто хотел его разыскать, было для него вершиной удовольствия. Я предполагаю, что сейчас он уже не играет в эти игры, потому что в качестве Нагваля имеет меньше времени и больше ответственности. Он сохраняет свое исключительное чувство юмора, но не для того, чтобы становиться участником "игр" других.
Несколько дней назад, рассказывал он, одна организация прислала письмо моему адвокату, в котором они просили разрешения внести меня в список иностранцев, достигших успеха в Соединенных Штатах. Что бы ты сделала в таком случае? спросил он серьезно и одновременно снисходительно, в то время как я ждала, чтобы он высказался сам.
Ему не понравилось, что его до сих пор считают иностранцем, хотя он прибыл в страну еще подростком, имеет американское гражданство и написал свои книги на английском языке.
Между тем мы прибыли в парк. Он плотно закрыл окна и оставил в автомобиле коричневый пакет из универмага. Я не знала, что в нем лежит. Во всяком случае, мы не собирались уходить далеко. Буквально через несколько шагов мы нашли скамейку, стоявшую под высокой сосной. Хотя она и находилась в тени и дул достаточно прохладный ветер, мы уселись на нее, потому что времени для поисков у нас не было. Я подготовила мои бумаги, чтобы продолжить интервью. Он сделался знаменитым благодаря его литературным произведениям, и это должно было стать темой нашей сегодняшней беседы. Я хотела полностью сконцентрироваться на этой теме, оставив все иные вопросы в стороне.

Книги

Во время своей учебы Кастанеда постоянно делал записи, часто даже при самых невообразимых обстоятельствах. Он писал свои заметки на испанском, а затем ночью переводил их на английский. Вначале он писал тайно, даже не вынимая тетради из кармана куртки, что позволило дону Хуану высказаться, что тот занимается совсем иной, менее интеллектуальной деятельностью. Когда старый индеец позволил ему открыто делать записи, Кастанеде пришлось выслушать немало шуток о себе, причем не только от дона Хуана, но и от дона Хенаро и других, которые не понимали, какую цель он преследует.
Но дон Хуан знал совершенно точно, что делает: он делал из Кастанеды будущего Нагваля, которого он должен был поддержать в его деятельности. Со своей стороны, Карлитос надеялся, что он выудит у этих индейцев неоценимую информацию для своей работы о лекарственных растениях. Так каждый вел свою собственную игру. Но в определенный момент, когда дон Хуан заметил, что страсть Кастанеды делать записи не стихает, он посоветовал ему написать книгу,
использовав всю полученную до сих пор информацию, чтобы освободиться от этой зависимости так же, как он помог ему избавиться от курения. Он тогда еще не знал, что написание книг превратится в страсть, от которой он не сможет избавиться. Это было началом его прославленной литературной деятельности.
Однако Кастанеда отказывался на первых порах: он не писатель, его устремления направлены только на академическую карьеру и научные исследования. Дон Хуан успокоил и заверил его, что ему не нужно ничего придумывать, он должен только вспоминать пережитое, видеть его в своих сновидениях. Это будет вовсе не литературный, а магический опыт. Хотя он был хорошо подготовлен, задание оказалось не из легких. Профессор Гарфинкель не соглашался снизить свои требования. Он продемонстрировал свою поддержку тем, что не скупился на критику и замечания, чтобы улучшить рукопись. Кастанеда трижды переписывал "Учение дона Хуана", прежде чем Гарфинкель был удовлетворен. Книга была опубликована в 1968 году, очень мифическом году как для Америки, так и для Европы. Психоделики и поиски общественных и индивидуальных альтернатив образовали краеугольные камни тогдашней контркультуры. "Учение..." стало вскоре символом этого молодежного движения и неожиданным бестселлером. Кастанеда написал книгу в нужное время, в нужной стране и на нужную тему.
Когда он после трехлетнего перерыва вновь посетил дона Хуана, он привез ему книгу. Дон Хуан перелистал ее и нежно погладил в знак признания, однако отказался оставить ее у себя. Большое уважение, испытываемое Кастанедой к учителю, понуждало его к честности. Поэтому он описал в начале "Сказок о силе" реакцию дона Хуана, когда он посетил его в 1971 году и хотел рассказать ему о своей второй книге "Отдельная реальность", которая была опубликована за несколько месяцев до того:
""Я закончил работу над книгой" сообщил я. Он пристально посмотрел на меня, так что у меня заныло под ложечкой, словно он чемто мягким толкал меня в живот... Я хотел поговорить о своей новой книге, но он сделал знак, что ему это не интересно..."
Хотел ли дон Хуан показать этим движением, что он больше не поддерживает то, что он предложил как средство, а не как цель? Во всяком случае, Кастанеда опубликовал при жизни дона Хуана еще одну книгу "Путешествие в Икстлан".
Когда я спросила Кастанеду, почему название его восьмой книги "Сила безмолвия", вышедшей на английском языке, отличается от названия мексиканского издания, он пояснил мне саркастическим тоном:
Потому что издатель решил назвать книгу "Сила безмолвия", по его мнению, это звучит более впечатляюще и выгодно с точки зрения коммерции.
Собственно говоря, коммерческие соображения были излишни для книг Кастанеды. Автор имеет прочный круг своих почитателей, некоторые из них принадлежат к этому кругу уже двадцать лет и, как и автор, имеют седые волосы. Они вновь и вновь страстно перечитывают его переживания, в надежде однажды суметь повторить их. Однако книги почти никогда не могут заменить учителя, который, как описал Кастанеда, не только хотел изменить его поведение в повседневном мире, но руководил им и направлял его во время переходов в иные состояния сознания.
Дон Хуан утверждал, что никто не нуждается в том, чтобы его учили магии, потому что тут нечему учить. Дословно он говорил: "Единственное, в чем мы нуждаемся, это в учителе, который убедит нас, что в нашем распоряжении имеются неисчерпаемые силы".
Кастанеда пришел к этому убеждению не посредством чтения книг и даже не на основании учения, о котором он узнал, но в процессе собственного опыта под четким руководством дона Хуана. Только он получил эту привилегию. Его сторонники хотели бы точно так же пройти путь воина, но у них нет учителя, в их распоряжении только несколько
сотен книжных страниц. Возможно, это знание и может оказать помощь некоторым читателям, тем, кто находятся на пути исследования неизмеримых возможностей человека и кто открыли свой разум воздействию интуиции. Одна мистическая заповедь гласит: "Когда ученик готов, является учитель".
Мы знаем впечатление, которое книги Кастанеды произвели на общество. Но как повлиял успех на самого Кастанеду?
Я стал менее общительным, ответил он без колебаний.
Он написал некоторые книги спустя годы после своего обучения, но прошедшее время не уменьшило их свежести, точности и интенсивности. Перерабатывал он только свою первую книгу так, по крайней мере, он говорил, другие были написаны на одном дыхании. Хотя дон Хуан предложил наиболее подходящую технику написания, он не мог ее вначале правильно применить и должен был посвятить длительное время переработке первой книги вместо того, чтобы писать новые. Он подтвердил это мое мнение, и я спросила его:
Как тебе удавалось реконструировать и систематизировать твои разговоры с учителем?
Чем больше силы имеет текст, тем больше соответствует он тому, что ты сам видел. Этого достигают, передвигая точку сборки точно в ту позицию, которую она занимала во время описываемого события.
Возможно, объяснение показалось ему чересчур абстрактным, потому что он подскочил, прошел тричетыре шага и сказал:
Иди сюда, я покажу тебе коечто.
Я оставила свои бумаги на скамейке, подошла к нему и стала следить, как он рисует носком своих спортивных ботинок овальную фигуру на сырой земле. Это была точно такая же фигура, какую он нарисовал в моей записной книжке в первый день знакомства. Неожиданно прибежала белочка и стала спокойно искать себе корм, как будто нас тут и не было. Кастанеда поднял с земли маленькую зеленую пуговицу, которую, должно быть, потерял ктото из игравших в парке детей, положил ее на правый край фигуры и пояснил:
Представь себе, что это точка сборки. Он взглянул на меня, чтобы удостовериться, что я понимаю объяснение.
Понятно, заинтересованно ответила я. Потом он взял полную горсть сухих сосновых иголок,
часть их положил на пуговицу, а другие рассыпал внутри
фигуры.
Предположим, что это энергетические нити, объяснял он, присев на корточки и дотронувшись пальцами до сосновых иголок. Если точка сборки сдвигается внутрь светящегося кокона, при этом он передвинул пуговицу внутрь фигуры, то появляется возможность проникнуть в другие миры, к другим энергетическим полям. Эти поля изменяются в той степени, в какой точка сборки проникает в глубину и задействует их. Так получают необычные восприятия.
Мы знаем круг Леонардо да Винчи с нарисованной внутри фигурой человека; полуовальные формы в церквах ордена тамплиеров; мифы о первородном яйце; сказание о Леде, зачавшей ребенка от Зевсалебедя... В одном восторженном эссе под названием "Энергия сознания" французская кардиолог Тереза Броссе пишет, что "...в Советском Союзе разработан электрический прибор, позволяющий локализировать каналы акупунктуры, а также особые точки, активизация которых вызывает парапсихологические феномены, точки, имеющие отношение к ментальной активности и ее энергетическому потенциалу". Это открытие имеет отношение еще к одному феномену, известному как "Кирлианэффект": если фотографируют организм в высокочастотном электрическом поле, то можно увидеть на фотографии "биоплазматическое энергетическое тело", которое можно далее исследовать под электронным микроскопом. Это силовое поле поляризовано и имеет структурированный вид.
Оно воспроизводит весь организм (например, лист) и сохраняет свою форму, если даже отрезать часть листа. Это поле чувствительно к краскам и метеорологическим влияниям;
похоже, что оно имеет связь с Универсумом и лежит в основе телепатии и других парапсихологических эффектов. При психосоматических нарушениях это биоплазматическое тело имеет патологические отклонения в своем внешнем виде. Следовательно, подобные нарушения могут быть определены еще до наступления соматического заболевания.
Итак, мы, люди, представляем собой не что иное, как эту энергию осознания, и она является также причиной и источником нашего существования. Согласно эзотерической традиции, эта энергия является также и сознанием; не существует такой энергии, которая не обладала бы сознанием. Поэтому внешняя граница человеческого существа, а также животных, растений и минералов, проходит не по поверхности физического тела, а по границе ауры. Известны случаи, когда люди ощущали боль в той части тела, которая была ампутирована. Эксперименты с движениями тела, с другой стороны, позволяют сделать выводы, что определенные, едва заметные движения человека, находящегося в непосредственной близости от нас, вызывают ответные жесты с нашей стороны. Кастанеда говорит, что у каждого человека есть точка сборки, или точка связи с космической энергией. Он пытался повлиять на эту точку, чтобы вызвать те состояния, о которых он писал в своих произведениях.
В "Силе безмолвия" читатель узнает, что Кастанеда не всегда мог применить этот метод. Вероятно, некоторым переживаниям нужно время, чтобы укрепиться и потом выплыть наружу. К этому относился мой следующий вопрос:
Во введении к "Силе безмолвия" ты утверждал, что до сих пор не описал искусство сталкинга и овладение намерением, потому что ты до этого времени не мог размышлять об этом корректным способом.
Об этом будут две следующие книги, быстро ответил он, и этим я плачу мой долг дону Хуану.
; Я не знала, что ему нужно было оплачивать долг дону Хуану. Таким образом, книг будет десять. Однако в данном случае нельзя ничего знать наверняка, ведь в свое время после опубликования "Путешествия в Икстлан" он объявил, что это последнее сообщение на тему магии. Возможно, тогда он был деморализован исчезновением дона Хуана. В то время он резко отклонял предложения снять фильмы по его книгам.
После того как он доверительно сообщил мне, что выйдут еще только две книги, он вдруг ошеломил меня заявлением:
А потом я буду писать о других опытах... Его читатели могут быть спокойны: Кастанеда их не оставит. Пока что не похоже, чтобы он собирался поменять области. Если даже за день до того он и сделал странное заявление. Мы были вместе с Флориндой в этом парке, когда я передала ему визитную карточку Барбары Робинсон и сообщила о ее просьбе.
Она надеется, что ты ей позвонишь, как ты это предложил, и передашь книги для ее института.
Кастанеда сунул карточку в карман, взглянул на Флоринду с понимающей усмешкой и сказал:
Мы отдадим ей книги, когда будем уходить, правда? Это "уходить", сказанное веселым тоном, как мне показалось, не означало, что они планируют путешествие. Тогда куда же они собрались уходить? Кастанеда долго жил в других странах, однако никогда не отдавал оставшиеся у него свободные экземпляры, которые, как я поняла, имели для него большую ценность. Если он подумывал о том, чтобы их подарить, и уже указал на такую возможность, тогда, вероятно, это могло означать, что он не собирается возвращаться назад. Как можно заключить из его ответа, они уже раньше обсудили этот вопрос с Флориндой, потому что она склонила голову и кивнула. Но что бы ни было целью, они тщательно заранее планировали это путешествие. Я решила больше не спрашивать об этом.
Овальная фигура с зеленой пуговицей и сосновыми иголками казалась со скамьи произведением ребенка или инопланетянина.
Сколько еще свободных экземпляров твоих книг есть у тебя? спросила я.
257, с поразительной точностью ответил он. Я хотела округлить число и предложила:
Я напишу для простоты, что у тебя еще более 250 книг,
257, настойчиво повторил он. Очевидно, ему было бы приятнее, если бы я указала точное количество экземпляров.
Сколько экземпляров твоих книг уже продано? поинтересовалась я.
Восемь миллионов только в Соединенных Штатах, не считая последнего тома.
Однако указать точное количество книг было невозможно.
Несколько лет назад я узнал, что мои книги тайно распространяются в Китае в виде фотокопий, улыбаясь сообщил он. В данном случае было бессмысленно спрашивать, нарушены ли его авторские права. Видимо, он был очень доволен, что его философия проникла вплоть до родины ЛаоЦзы. Я представила себе опасности, которым подвергались жаждущие знаний китайцы, чтобы тайком следить за переживаниями, описываемыми учеником дона Хуана, китайцы, над которыми угрожающе нависала "банда четырех", стремящаяся выкорчевать контрреволюционные мысли. Собрание опытов Кастанеды было для многих людей во всем мире подобным новой "Красной Книге", которая состояла из многих томов и была по крайней мере более проникновенной, чем книга Мао. С фанатичной страстью тысячи молодых североамериканцев пересекали границу Мексики и исследовали там различные области в надежде выследить дона Хуана. Эта лавина из Соединенных Штатов заставила правительство Мексики на долгие годы запретить перевод книг Кастанеды на испанский, потому что оно боялось, что эти книги точно так же повлияют и на их граждан. До 1974 года книги Кастанеды не были опубликованы в Мексике, а в это время дон Хуан уже исчез. Только тогда "Учение..." вышло с благоприятным предисловием.
Мы беззаботно сидели на скамейке в парке, и ответственный за весь этот бум дружески отвечал на мои вопросы. Как всегда, он использовал любую возможность, чтобы перевести разговор на тему, которая в это мгновение его интересовала. Время от времени я бросала отчаянные взгляды на подготовленные листы с вопросами. Он заметил мое внутреннее состояние и пошел мне навстречу:
Ну, продолжай дальше.
Прежде чем вернуться к теме его книг, я хотела еще спросить его о другом аспекте энергии.
Если верить тому, что ты написал, люди в далеком прошлом определили, что Земля может чувствовать и что есть определенные места на поверхности, пригодные для посвящения.
В некоторых местах, отвечал он, пучок энергии гуще, необычный феномен, в то время как в других местах он более рассеян. Маги, которые ощущают свое тело как расширяющийся организм, чувствуют, что заряжаются в таких местах энергией и используют это для своих действий. Он привел один пример: Дон Хуан искал по привычке такие места, как кошка, которая никогда не уляжется на отрицательно заряженном месте.
Способность, которую Кастанеда приписывает кошкам, объясняет, почему эти животные считались в Древнем Египте священными. Их мумифицированные тела укладывали в гробницу рядом с телами значительных личностей, полагая, что они являются надежными проводниками на полном опасностей пути в иной мир.
После разговора о влиянии Земли мы перешли к небу:
Какое влияние оказывают на человека звезды?
Притягивающая сила, исходящая от огромных небесных тел, оказывает влияние на магов. Они притягивают сознание и могут переносить магов в иные, необычные миры.
Как ты относишься к толкованиям знаков Зодиака?
В общемто знаки Зодиака это совсем слабые и случайные образы, которые мы не можем уверенно классифицировать.
Он спонтанно добавил:
Я очень хорошо знаю звездное небо Северного полушария, но практически ничего не знаю о Южном.
Казалось, эта тема очень его интересует. Он привел названия некоторых констелляцией и точное время, когда они видны. Я очень скоро поняла, что его знания имеют своим источником не пустое любопытство, а настоятельную потребность.
В тенистой части парка стало к этому времени прохладно. Кроме пятидесяти минут, которые мы провели у светящегося кокона, мы вообще не двигались с места. Ветер усилился и стал неприятным, белочек больше не было видно. Кастанеда стал беспокоиться, что уже поздно, и предложил:
Поехали?
Мне оставалось только согласиться. Мы поднялись, и, пока я складывала свои листки, Кастанеда с наслаждением потянулся. Чтобы избежать того, что сейчас он отвезет меня прямо домой, я предложила:
Выпьем гденибудь капуччино, чтобы согреться? Он согласился без колебаний и добавил:
Охотно. Мы поедем сейчас в одно местечко, которое я знаю.
Когда мы шли к автомобилю, он вдруг схватил мою руку и, смеясь, заявил:
Ты и я, мы прекрасно понимаем друг друга! Да, мне было легко с ним, было только очень трудно на /него выйти. Когда я садилась в машину, я нечаянно наступила на пакет. Мне стало страшно, что я раздавила чтонибудь, но Кастанеда пояснил:
Открой, это для тебя.
Я наклонилась, открыла пакет и увидела, что в нем находятся английские издания всех его книг.
Ты заберешь этот пакет с собой, добавил он. Я всегда обращала внимание, что дону Хуану нравились стихи. Поэтому я спросила Кастанеду:
Дон Хуан думал, что поэты интуитивно ближе к Духу, чем простые люди?
Поэты хотят идти по пути воина, коротко пояснил он, хотя и не понимают этого.
В одной из своих книг он рассказал, как они попеременно с женщинойНагваль Кэрол читали дону Хуану стихи испанских поэтов. Кастанеда говорил мне, что благодаря своему североамериканскому происхождению дон Хуан прекрасно говорил поанглийски. Поэтому меня поразил его следующий комментарий:
Дон Хуан хотел, чтобы я переводил для него стихи. Это была очень трудная, но полезная работа.
Прежде чем я успела спросить, с какого же языка он переводил стихи, он пояснил, что каждый язык имеет определенные свойства и не все языки могут выразить определенные чувства или состояния. Потом он решительно добавил:
Например, французский язык не подходит для стихов.
Тут я не могу согласиться, возразила я. Мы прекратили разговор, потому что он как раз остановился на заправке. Пока он заполнял бак бензином, он снял свой пиджак и повесил его на спинку сиденья. Затем он поехал по одной из улиц, пересекающих главную улицу. Я вновь вернулась к прерванному разговору, при этом пригрозила, что сейчас начну читать стихи на французском.
Ты знаешь французский? удивленно спросил он, из чего я заключила, что он совсем не знал этого языка. Я пояснила, что хотела бы жить в Париже, и напомнила ему
строки из стихотворения Сесара Вальехо, которые он цитирует в "Сказках о силе":
Я умру в Париже, когда идет дождь,
В день, который я уже помню.
Я умру в Париже и не убегу прочь
Может быть, осенью, в среду, как сегодня...
Он молчал, а я не знала, понял ли он французские слова, если считал, что французский язык не подходит для стихосложения. Поэтому я решила рассказать одно стихотворение на испанском.
Это стихотворение Жака Преверта, оно очень короткое, успокоила я его. Оно называется "Аликанте":
Апельсин на столе, Твое платье на ковре, а ты в моей постели:
Сладость настоящего в настоящем. Свежесть и ночь. Жара моей жизни.
И, хотя содержание стихотворения, повидимому, означало лишь банальное растранжиривание сексуальной энергии, Кастанеда сразу сказал:
Дону Хуану оно бы понравилось.
Да, это могло соответствовать действительности, потому что спустя несколько месяцев я прочитала в одной из его книг, какие стихотворения нравились дону Хуану: компактные, короткие, точные, с яркими образами. Но его ученик не признался, нравятся ли ему самому стихи. Как и в других случаях, он ограничивался лишь мнением своего учителя. Такая непрерывная связь с доном Хуаном и сегодня была поистине поразительна. Было нелегко верить в существование столь необычного человека, как дон Хуан. Однако после нескольких часов разговора с Кастанедой в это стало еще более сложно поверить. Именно этот упрек всегда бросали ему: он выдумал дона Хуана, потому что для индейца последний слишком умен и поэтичен. В самом начале энтузиазм побеждал любой скепсис.
Как это произошло, что после стольких похвал твоей первой книге вдруг началась жесткая критика и полное неприятие?
Вначале, пояснил он с серьезным выражением на лице, те, кто читали и анализировали мои книги, думали, что я обращаюсь к ним как ученый к ученым. Он продолжал описывать свой крестный ход: Я выступал с докладами в университетах и библиотеках, однако то, к чему я призывал, вызвало враждебную реакцию. Я говорил о том, что мы должны преодолеть наше чувство собственной важности.
Как только он начал в своей личной и общественной жизни вести совсем другой образ жизни, которая нарушала правила игры в обществе, к которому он принадлежал, он не мог более оставаться сообщником большинства. В конце пояснения он заговорил о себе в третьем лице:
Кастанеда сделался опасным, потому что он требовал разрушения существующих способов поведения.
Они не могли отнять у него титул доктора, но поставили под сомнение достоверность сообщаемых им сведений. Похоже, сегодня его это уже не волнует. Во время рассказа у него был серьезный тон, однако сразу после этого он вновь заулыбался и отбросил грустные воспоминания, как бабочка оставляет ставший бесполезным кокон.
Мне хотелось также узнать причину, по которой он впервые сам занялся переводом одной из своих книг занятие, очевидно бесполезное и необъяснимое для того, у кого не так много времени и кто собирается написать еще две новые книги о доне Хуане и, возможно, еще несколько по другим темам. Когда я спросила Кастанеду днем раньше, получив от него рукопись, о причинах этого, он пояснил мне следующее.
Это было очень трудно, подчеркнул он и указал на Флоринду. Мы сделали это вместе.
Флоринда покачала головой и возразила:
Нет, нет, я высказала ему только мое мнение по некоторым вопросам. Он переводил сам.
Я поверила Флоринде. Я все больше убеждалась, что она молчит лишь тогда, когда полностью согласна с его словами. Иначе она горячо возражала. И на этот раз она не потерпела, чтобы Кастанеда в своем великодушии погрешил против истины. Я была почти уверена, что Флоринда лучше промолчит, чем скажет неправду, в то время как Кастанеда не был столь скрупулезным и действовал согласно представлениям дона Хуана: "Если у человека нет личной истории, ничто из того, что он говорит, не может быть ложью".
Я вновь вспомнила противоречивые пояснения, почему они решили ответить мне, и склонилась к объяснению Флоринды, будто они решили вытащить одно письмо изо всей почты, что у них собралась. Возможно, Кастанеде показалось неудобным рассказать, что наша встреча была следствием игры случая... хотя случай всегда направляется Духом. Мне, напротив, это казалось очень приятным. Собственно говоря, такая система больше подходила к их образу жизни, чем рациональный выбор, при котором журналистка имела бы совсем немного шансов.
Кастанеда припарковался на обочине и, как всегда, убедился, что все дверцы закрыты. Затем он сказал:
Мы пойдем во французскую кондитерскую. Она очень хорошая.
Мы находились на Montana Avenue. После нескольких домов, мимо которых мы прошли в западном направлении, мы оказались у входа в кондитерскую. Почти все помещение занимали витрины со сластями. Перед нами ожидали еще несколько посетителей, и, пока их обслуживали, Кастанеда спросил меня:
Что ты хочешь?
Я осмотрелась и решила взять ореховый торт; он уже знал, что он возьмет, потому что, когда подошла наша очередь, он сразу заказал бриоши четыре штуки! Продавщица пошла взять товар, и Кастанеда, вероятно знаток, сказал:
Вот эти. Здесь самые лучшие.
Нагруженные сластями, мы пошли в кафетерий самообслуживания, где три или четыре столика стояли у большой стеклянной витрины. Здесь было приятно и спокойно. Мы заказали у стойки капуччино, и пока его готовили, заняли место. Я очень хотела узнать, почему же он решил самостоятельно перевести свою последнюю книгу.
Я всегда оставлял за собой право контролировать переводы моих книг на испанский язык. Пояснил он. Когда я вернулся назад из Гватемалы, я прочел переводы, сделанные в мое отсутствие, и некоторыми был недоволен.
В каком отношении?
Ну, например, я писал "у него была мускулистая спина", а перевели "у него была прекрасная задница", возмущенно пояснил он.
Возможно, он будет и в дальнейшем сам переводить свои книги. Было ясно, что ему хочется, чтобы перевод был абсолютно точен. В этом отношении он был столь чувствителен, что даже не колебался сам взять на себя эту работу, хотя и признавался, что она трудная.
Капуччино так и не принесли. Мужчина, принявший у нас заказ, казалось, имел не особенно большой опыт в деле. Кастанеда встал, чтобы пожаловаться, и вскоре вернулся назад с горячим напитком и парой салфеток. Он взял бриошь и начал макать его в капуччино. И хотя я и захватила с собой записную книжку и листки с вопросами, чтобы продолжить интервью, я не решилась его прервать, когда увидела, с каким наслаждением он ест. Несколько минут мы молчали, сконцентрировавшись на еде и питье. Время от времени он внимательно разглядывал людей, которые входили и выходили или просто проходили мимо окна. Это был очень тонкий наблюдатель, как будто он хотел запомнить все, происходящее вокруг.
Его поведение напомнило мне один из аспектов философии дона Хуана, реализованный Кастанедой в жизни:
"Мой способ жизни путь с сердцем это не интроспекция или мистическая трансценденция, но бытие в мире. Этот мир поле охоты для воина". Воин, который выжидает, возможно, в поисках будущей добычи. И некоторые становились жертвами его ядовитого языка.
Видишь эту женщину, которая стоит к нам спиной? Движением головы он указал на женщину, стоящую в этот момент у стойки. Она была примерно метр восемьдесят ростом, очень худая и не имела истинно женских форм. На ней были брюки, а волосы коротко подстрижены. Она выглядит внешне точно как мужчина. Но посмотри ей в лицо ей уже больше пятидесяти!
Кастанеда съел два бриоша. Затем он приступил к третьему, но осилил только половину, а вторую половину сунул обратно в пакет. Довольный, он снова обратил свой взгляд к стойке и заметил:
Эта женщина красит волосы. Я осторожно повернулась и увидела женщину с рыжей гривой волос.
Естественные волосы не имеют столь равномерной окраски, убежденно заявил он.
Вряд ли Кастанеда похож на типичного воина. Я спросила себя, как реагируют на такую критику женщины из его группы: если все такие острые на язык, как Флоринда, Кастанеде приходится нелегко.

Сегодняшняя жизнь

Управилась? спросил он. Я кивнула. Мы встали, Кастанеда взял пакет с бриошами, и мы покинули кафетерий. Возможно, он хотел отнести бриоши Флоринде или съесть позже. Его экономность бросалась в глаза. Возможно, он помнил о плохих временах, поэтому прихватил даже половинку?
Пока мы ожидали у светофора, чтобы пересечь улицу, он элегантно поддерживал меня за локоть. Его изысканная манера поведения противоречила часто употребляемым неприличным выражениям, которые явно доставляли ему удовольствие. Он не удерживался от грубостей, когда дело шло о сексуальной теме. К тому же он постоянно критиковал женщин. Нам навстречу шла женщина, которой было, наверное, семьдесят лет, но на ней была миниюбка. Когда она проходила мимо, я заметила, как Кастанеда внимательно оглядел ее с головы до ног. Возможно, он рассматривал ее энергию. Но он пояснил:
Одежда явно не соответствует возрасту. Мы поехали в направлении к океану. Хотя мне и не хотелось быть навязчивой, я все же решила продолжить задавать вопросы, поскольку в течение дня убедилась, что он очень хорошо умеет избегать дотошного расследования.
Ты живешь вместе с твоей группой?
В Центральной Мексике, высоко в горах, ответил он.
Что касалось совместной жизни: когда мы были в кубинском ресторане, он упомянул, что члены группы приезжают в ЛосАнджелес только для того, чтобы покушать. Я поняла, что все они живут отдельно и посещают друг друга. Если каждый из них имеет собственный дом, то эти дома не могут находиться далеко друг от друга, потому что у Флоринды нет машины. Такое дистанцирование могло обусловливаться их представлением об энергии. Кастанеда и Флоринда утверждали, что, если люди живут вместе в маленьком помещении, энергии их светящихся коконов смешиваются. Это заставляет людей действовать вместе. Ведущим становится тот, чья энергия оказывается большей. Кастанеда дополнил это объяснение шуткой:
Поэтому очень неудобно спать вместе с кемнибудь.
Чем ты занимаешься с твоей группой?
Мы встречаемся ежедневно, чтобы сновидеть.
И о чем вы сновидите?
Мы отправляемся в одно место, некоторое подобие астрономической обсерватории с открытым куполом. Мы укладываемся на спину и позволяем какойнибудь планете
притянуть нас. Планета должна быть достаточно большой, чтобы суметь притягивать, живо сообщил он.
Именно поэтому он изучал североамериканское небо:
чтобы удостовериться, что планеты и звездные системы, которые они сновидят, существуют в нашей реальности.
Поскольку члены группы встречаются ежедневно, я предположила, что в настоящее время они постоянно ездят из Мексики в ЛосАнджелес и обратно, по крайней мере до тех пор, пока молодая женщина, которая готовится к защите докторской диссертации, не завершит своей работы. Я представила себе Кастанеду у него в доме, с картой звездного неба в одной руке и телескопом в другой, исследующим небо. Приверженцы Кастанеды не могут себе даже представить, какого рода развлечения он предпочитает.
Некоторое время он вновь рассказывал мне анекдоты на любимую тему: о людях кино.
Одна моя соседка, молодая женщина актриса. Мы хорошие приятели, и она рассказывает мне постоянно о своих любовных проблемах. Она постоянно испытывает сомнения, должна ли она спать с этим или с другим. Время от времени ей приходит в голову мысль, что мы могли бы быть любовниками, и я отвечаю ей, что согласен, но при условии, что больше у нее уже не будет ни одной связи ни с кем другим в течение всей жизни. Тогда она просит меня: "Я должна подумать", и я говорю ей, продолжал он, сделав иронический жест, что у нее только десять минут на размышления. Она протестует: "Я не могу принять за десять минут такое важное решение!" но я настаиваю на том, что она имеет только эти десять минут, и, конечно, она не может решиться. Иногда мы разговариваем до пяти часов утра, рассказывал он, не называя, однако, имени актрисы.
Он мог получить удовольствие от любой ситуации: за свой счет или за счет других, в данный момент или позже, когда перестанет сердиться. Такое поведение, без сомнения, совпадает с наблюдениями, которые сделал о человеческом поведении дон Хуан за много лет до этого дня: "Поскольку мы никогда не можем знать наверняка, будем ли живы в следующую минуту, мы должны переживать каждое мгновение так, как если бы оно было последним. Каждое действие это последняя битва воина на Земле. Поэтому нужно всегда действовать безупречно. Ни одно дело не должно оставаться неулаженным. Эта концепция принесла мне большое облегчение. Если я трачу свое время на бесплодные сожаления о моих неправильных действиях вчера, я не могу принимать решения, которые должны быть приняты в настоящую минуту".
Уже чувствовалась близость океана, и я вспомнила, что скоро ему надо будет вернуться к его индейцам. Я так и не расспросила его, как он относится к политике, хотя, в принципе, его отношение было мне ясно из предыдущих разговоров: он стриг все супервласти под одну гребенку. Для него всякая супервласть была милитаристской, представляющей опасность для человечества и несущей ответственность за существование озоновой дыры со всеми разрушительными последствиями для планеты. Много лет назад, когда озоновая дыра еще не существовала или мы не знали о ее существовании, Кастанеда сказал:
Я родился в Южной Америке, где интеллектуалы постоянно говорят о политических или социальных революциях и где постоянно рвутся бомбы. Однако революции приносят лишь незначительные изменения. В противоположность этому, человеку следует, например, просто прекратить курить, или достичь внутреннего спокойствия, или прекратить внутренний диалог и переделать самого себя, создать себя заново. Это то направление, где начинаются настоящие реформы. Наши заботы должны быть направлены прежде всего на самого себя. Я могу действительно помочь своим близким, только если я обладаю достаточной личной силой и не индульгирую. Каждая революция должна начинаться здесь, в нашем теле. Можно действительно изменить многие вещи, но только изнутри безупречного тела, согласованного с этим таинственным миром. Для меня наивысшее искусство состоит в том, чтобы превратить себя самого в безупречного воина, потому что это, как говорит дон Хуан, единственный путь, чтобы привести в равновесие трудность быть человеком с чудом быть человеком.
Кастанеда припарковался у моего дома. Мы поболтали еще несколько минут, и я уверена, что он почувствовал мое состояние, потому что сказал:
Мне пора ехать, но я еще позвоню тебе вечером и отвечу на твои последние вопросы.
Возможно, он вспомнил самого себя и свои усилия, когда он пытался, постоянно вооруженный записной книжкой, записать все возможное о доне Хуане и его техниках.
Не забудь твои книги, напомнил он.
Я открыла свой рюкзак и стала перекладывать книги.
Эту книгу ты мне уже подарил, сказала я и положила его девятую книгу в отделение для перчаток. Среди книг была и книга Флоринды. Я раскрыла ее и прочла странное посвящение: "Пятиногому пауку, несущему меня на своей спине".
I Это шуточки Флоринды, скромно сказал он.
| Моя первая фамилия Арана, что в переводе означает "паук".
У них были свои секреты, но они также владели ключом, чтобы решать эти загадки. Совершенно непроизвольно я вдруг взяла также книгу, которую только что отложила. Смутившись, я уже хотела положить ее назад, когда он сказал:
Бери ее тоже.
Охотно. Можешь ли ты надписать ее мне?
Я не очень силен в посвящениях, пояснил он, но взял книгу. Черной шариковой ручкой он написал несколько английских слов и поставил дату 30 августа 1988. В девять вечера мне позвонила Флоринда.
Я уезжаю и больше не смогу тебе позвонить. Во сколько ты завтра улетаешь?
Я уезжаю из дому в одиннадцать утра, и мне еще надо укладываться. Она повторила их предложение
Напиши нам вопросы, которые у тебя еще имеются, и я пришлю ответы, напечатанные на машинке.
Мы еще раз попрощались, и она пожелала мне счастливого пути. Мне оставалось только упорядочить мои заметки и записать то, что я нацарапала в автомобиле или просто сохранила в памяти. Например, тот способ, каким мы распрощались с Кастанедой. После того как мы обменялись прощальными поцелуями и пожелали друг другу всего наилучшего, он закрыл дверцу машины и я наклонилась, чтобы в последний раз взглянуть на него. Вдруг он чтото вспомнил и спросил:
Который час? Я не видела у него часов, и он часто
задавал мне этот вопрос.
Полшестого, ответила я. Я не могла удержаться,
чтобы не пошутить на эту тему: Что же это такое: волшебник спрашивает, который час?
Он засмеялся в ответ. Послав мне на прощание воздушный поцелуй, он уехал. Я была совершенно уверена, что мы вскоре снова встретимся и поговорим обо всем, о чем не успели поговорить или чего лишь мимоходом коснулись.
Я совсем забыла, что дон Хуан неоднократно напоминал
своему ученику:
"Будущее это всего лишь слово. Для мага существует только Здесь и Сейчас".

< начало / продолжение / конец >